Почему мировые автопроизводители следят за детскими гонками, как появился «Первый элемент» и как школьники на него попадают, читайте в интервью InScience.News c Андреем Ларькиным, руководителем направления образовательных технологий ООО «ИнЭнерджи» и одним из организаторов конкурса.
— Расскажите о конкурсе «Первый элемент» в общих чертах.
— «Первый элемент» мы в России проводим уже четвертый год подряд, но сам конкурс существует гораздо дольше. Началось все не в России, сначала появился международный конкурс Horizon Hydrogen Grand Prix. Наше национальное соревнование «Первый элемент» является, по сути, отборочным туром этого мероприятия, и наши победители поедут туда защищать честь страны. Обычная квота России в международном финале Horizon Grand Prix — две команды. Но так как в прошлом году из-за пандемии финал отменился, в этот раз организаторы увеличили нашу квоту как минимум до четырех мест. То есть в этом году поедут два победителя прошлого «Первого элемента» и два победителя нынешних соревнований.
— Как «Первый элемент» появился в России? Это была инициатива «ИнЭнерджи» или организаторов мирового конкурса?
— И то, и другое. Мы — давние партнеры компании Horizon. Мы вообще друзья, поскольку работаем, скажем так, на смежном рынке. Компания «ИнЭнерджи» активно занимается еще и образованием. В компании Horizon также есть дочернее предприятие Horizon Education, которое базируется в Чехии. У них есть программы в области химии, возобновляемой энергетики, то есть в тех областях, в которых работаем и мы. Мы партнеры уже достаточно давно, причем наши компании удачно друг друга дополняют. Например, у компании Horizon есть наборы начального уровня, чтобы дети могли просто познакомиться с тем, что такое возобновляемая энергетика, топливные элементы и т. д. Мы же идем на ступеньку повыше, когда дети уже начинают заниматься проектной деятельностью и сами изготавливают некоторые устройства с использованием топливного элемента и даже уже что-то изобретают. К моменту начала нашего сотрудничества компания Horizon уже проводила эти соревнования, генеральным партнером которых выступала компания Toyota. Они проходили в Соединенных Штатах, в частности в Калифорнии. В одном только этом штате на сегодняшний день более 100 команд. Для сравнения — столько же набирается по всей России. Так что нам еще есть куда стремиться.
— Насколько увеличивается с каждым годом количество команд?
— В России мы проводим соревнования четвертый год, и количество команд увеличивается в геометрической прогрессии. Если начали мы с пяти команд — две из Якутии и по одной из Чечни, Чувашии и Кабардино-Балкарии, — то сейчас у нас здесь соревнуются 37 команд.
— Какова общая цель и идея конкурса?
— Мы преследуем здесь сразу несколько целей. В первую очередь надо отметить, что есть не так много хороших именно инженерных соревнований для детей, в ходе которых они сами что-то полностью проектируют, а не пользуются уже готовыми конструкторами. Здесь идет разработка машины полностью с нуля, и единственное, что дети берут стандартное, — это система топливного элемента. Но даже ее они полностью сами переделывают, перепрограммируют, выбирают разные топливные элементы различных производителей и разной мощности и по-разному их соединяют. То есть это серьезный R&D-проект (research and development, исследование и разработка — InScience.News) по разработке модели гибридного электромобиля. При этом здесь есть и вторая цель — решить достаточно серьезную технологическую задачу: определить баланс между аккумуляторной батареей и топливным элементом на борту транспортного средства. Известно, что аккумуляторная батарея большая, тяжелая, ее долго заряжать. С другой стороны, ездить только на одном топливном элементе тоже не всегда удобно, так как водородная инфраструктура — заправки, например, — в реальной жизни не очень развита. Поэтому найти этот баланс в энергосистеме самого гибридного автотранспорта достаточно сложно. Его сейчас ищут многие ведущие автопроизводители, и они проявляют интерес к международному этапу соревнований. Мы уже пятый год ездим на международные соревнования, и там всегда есть представители Skoda, Volkswagen. Для них это полигон для изучения различных технических решений. Собственно, я думаю, что подразделение Toyota Mirai (гибридный автомобиль Toyota на водородных топливных элементах — InScience.News) не по доброте душевной участвует в этих мероприятиях в Америке. Они присматриваются как к молодым дарованиям, так и к тем идеям, которые ребята сейчас представляют на своих моделях. Потому что так или иначе система с топливным элементом при определенных условиях легко масштабируется, и такие решения можно использовать и в дальнейшем. Прямо скажем, какие-то решения мы как производители образовательного оборудования достаточно часто заимствуем у детей.
— Я понимаю, что участники прошлых лет еще, наверное, не успели вырасти. Но бывало все-таки такое, что кто-нибудь ярко проявил себя на конкурсе, привлек внимание и уже чего-то добился?
— Здесь, наверное, можно похвастать двумя такими дарованиями. Один — пилот команды «Буря» из города Чебоксары. Он победитель российского финала и обладатель одного из лучших результатов среди российских команд на международном финале, за что и получил дополнительные баллы к ЕГЭ при поступлении в университет. Второе, что мне ярко запомнилось, — это команда, которая, кстати, сейчас участвует в соревнованиях. Ее наставник — педагог детского технопарка «Кванториум», который в прошлом году еще был участником этой команды. Теперь он сам готовит ребят к гонкам. Некоторые из наших участников вошли в команды в достаточно юном возрасте. Например, самый первый пилот из команды Sunny City из Нальчика поступает в университет, поэтому его нет сейчас на соревнованиях. Наши участники еще школьники, поэтому сложно говорить, что они нашли себя в профессиональном плане. Но я точно знаю, что те, кто год назад приезжал сюда с желанием стать дантистом или кем-то еще, сейчас уже метят, например, на физфак МГУ. То есть у них цели и задачи в жизни поменялись.
— Насчет самих гонок. Ребята должны сами придумать, как машина будет выглядеть? Чем конкретно они занимаются на разных этапах разработки?
— Существует регламент, который определяет общие требования к машинке. Межосевое расстояние, такие технические показатели, как высота, масса, габариты некоторых деталей и частично — дизайн кузова. Все, что внутри, дети проектируют и собирают сами. Конечно, есть целая масса различных стоковых вариантов, потому что автомодельные гонки — это огромный пласт, огромный рынок. И наши соревнования захватывают только его малую часть. У нас скорее марафонский заезд, поэтому тут не такие высокие скорости, как у типичных автомоделистов. Но при этом за последние два года проявился большой интерес к соревнованиям именно со стороны автомодельного спорта. И сейчас среди участников есть команды, которые пришли к нам именно оттуда. Как я уже говорил, дети полностью сами собирают машины. Есть здесь как минимум три команды, у которых вообще нет ни одной стоковой детали. Они сделали все сами, вплоть до отливки кузова.
— А какие правила есть во время гонки? Что нельзя делать участникам?
— В первую очередь, это правила хорошего тона. Никакая агрессия, разумеется, не допускается. К основным правилам относится то, что все работы, которые выполняются во время гонок, происходят без физического участия наставника. Он может давать советы, консультировать, но он не имеет права дотрагиваться ни до одной детали или компонента машины. Также участники должны продержаться весь заезд, но это скорее цель, а не правило. Когда машина находится шесть часов на треке, это, конечно, серьезное испытание для нее. А некоторым машинам сегодняшнего дня (дня первого заезда — InScience.News) предстоит продержаться еще шесть часов завтра. Надежность — это очень важно. Вчера мы с техническим комитетом ходили и спрашивали, как машины устроены, что участники сделали в них нового, если эта машина уже участвовала в гонках. Все команды отвечали, как один: «Мы стремились увеличить надежность нашей машины, чтобы она как можно дольше продержалась на треке». Здесь несколько факторов. И не только то, что машина должна проехать шесть часов, но и то, что гонка в этом году достаточно плотная — у нас 20 машин на треке. Их впервые так много. Но именно столько машин выходит на трек на международном финале. В прошлом году на российском финале было 15 машин, и им уже было тесно. Так что сейчас, как я понимаю, все команды себя чувствуют очень напряженно. Как у нас любит говорить Дмитрий Малышко, который ведет гонку: «Напряжение растет».
— А кто следит за соблюдением правил?
— За соблюдением правил следят маршалы, которые работают на треке. Также над подиумом сидит судейская бригада, которая наблюдает за всем сверху и передает по радио Дмитрию, если что-то происходит. Он и сам отслеживает ход гонки, и, кроме того, есть еще маршалы от организаторов, которые ходят между столами и, например, выявляют нарушения вроде подмены аккумуляторов или вмешательства наставника. А нарушения бывают. Вот в прошлом году одна команда была дисквалифицирована.
— Насколько выросло число участников по сравнению с предыдущим годом?
— Практически вдвое. Но тут довольно сложно сказать. В прошлом году у нас было 28 команд из заявленных 30. Сейчас у нас 37 из заявленных 60. Просто в силу различных ограничений — у некоторых из-за пандемии, а у кого-то просто финансирование в регионах урезали — не все команды смогли приехать. Ну и несколько команд не прошли заочный этап. Плюс еще у нас впервые в этом году был региональный этап, который проходил в Москве. На Московском чемпионате на треке встретились 14 команд, и три лучших приехали сюда. Так что если в общем зачете посмотреть, то в этом году у нас в чемпионате России участвует 49 команд, которые прошли дальше заочного этапа и попали на гонку.
— А что участники должны были сделать на заочном этапе?
— На заочном этапе команды снимают видеоролик, где рассказывают о том, как они собирают машину, что в ней нового, какие у нее инженерные и технические характеристики. То есть описывают свою машину, представляют свою команду. Собственно говоря, на основании этого ролика судейская бригада и смотрит, насколько команда соответствует регламенту. К сожалению, у нас в стране иногда бывает, что правила читают уже в конце, и из-за этого приходится дисквалифицировать участников. В прошлом году у нас был случай: одна команда привезла машину, которая, с одной стороны, не противоречила регламенту, а с другой — здравый смысл подсказывал, что нельзя на такой машине никуда ехать. Мы все равно выпустили ее в первый день на трек. Она сделала свои девять или десять кругов за шесть часов, доползла как-то. Но это, конечно, не дело, она ведь мешает другим. И чтобы такое не повторилось снова, мы достаточно сильно ужесточили отборочный этап. Но даже сегодня не все, кто прошел отбор, сразу смогли поехать.
— Как обычно участники попадают на «Первый элемент»? На конкурсе много ребят из образовательных организаций вроде «Кванториума», но бывает ли так, чтобы ученики из обычной школы кооперировались и принимали участие в соревнованиях?
— Да. Есть ли ребята из школ, навскидку сказать не могу, но точно есть колледж — это команда технического колледжа № 47 из Москвы. Еще есть команды детских технопарков — региональные «Кванториумы» и московские, например Мосгормаш. Есть спортивные команды. Они зачастую выступают под флагом «Кванториума», потому что не у всех спортивных организаций автомодельного спорта сейчас достаточно финансирования для того, чтобы приобрести энергосистемы или другие компоненты для моделей. Поэтому они объединяются с «Кванториумом» и выступают под общим флагом. А так участвовать могут все. Хоть двором объединяйтесь.
— Как вы думаете, в следующем году число участников тоже вырастет?
— Обязательно вырастет. Я больше чем уверен, что доля заочного этапа будет уменьшаться в соревнованиях за счет увеличения доли региональных отборочных соревнований. Сейчас все больше и больше формируется команд в регионах. И если из одного региона приедет очень много команд, то другие окажутся в неравных условиях. А мы здесь стремимся к тому, чтобы у всех были равные возможности. Поэтому будут отбираться лучшие команды, которые и будут на национальном этапе защищать честь своего региона.
— Есть уже регионы-кандидаты на проведение отборочных соревнований в следующем году?
— Да, конечно. Если смотреть на географию наших участников и тенденцию появления новых команд, то, думаю, несколько регионов в следующем году вполне могут провести свои отборочные этапы. В Москве уже, кстати, 14 команд, и на этом дело, похоже, не остановится. Поэтому мы готовимся к тому, чтобы делать в столице, например, окружные соревнования. У меня уже есть идея подключать к этому делу московские школы с их развитым дополнительным образованием.
Источник: https://inscience.news